Самое ценное всеобщее достояние

Вот вам загадка: Что это за имущество, которым владеет каждый из нас в разной степени совершенства, но при этом оно всецело принадлежит нам? Что-то, что мы разделяем с миллионами других людей, но это полностью зависит от нас – стоит ли менять заплесневевший процесс?

Для переводчиков – это собственность, которой мы распоряжаемся лучше, чем все остальные, хотя каждый человек этим пользуется, заботится об этом и определяется именно по этому критерию.

Правильный ответ – это, конечно же, язык.

Все прошлые годы, которые я проводил в качестве переводчика, я еще больше узнавал об удивительной силе языка, который дарован каждому из нас, причем иногда с неудобными ограничениями, а они порой заставляют нас идти на компромисс и творить, а также нести ответственность за то, в чем мы участвуем.

Все прошлые годы, которые я проводил в качестве переводчика, я еще больше узнавал об удивительной силе языка, который дарован каждому из нас.

В основном, я работаю в сфере информационных технологий, часто в перспективных компаниях, которые очень заинтересованы в брендинге нового языка. Часто они вкладывают крупные денежные суммы и прилагают все усилия, чтобы отточить свою терминологию на мощном оборудовании, благодаря которому они надеются задействовать клиентов. А что с их рынками иностранного языка? Они всё еще свободны для вас и для меня, чтобы найти схожие эффективные аналоги. В результате  большинство из вас находятся в этом, бесспорно, выгодном положении, когда можно создавать новые термины, слоганы, даже языковые стили нашего целевого языка.

Для нас есть всего один путь – как мы, так и кто-нибудь другой – можем стать языковыми авторитетами. Также мы владеем своим языком, и всегда вправе развивать и формировать его. Иногда миллионы наших «совладельцев» соглашаются с нами, иногда – нет, таким образом, язык замолкает, а затем возобновляется, и наступает хрупкое равновесие между правами отдельной личности и интересами широкой общественности.

Выбор направлений, которые оказывают влияние, может быть разнообразным. Вот пример того, что меня особенно забавляет: в начале 2012 года Марта Гомес Палоу опубликовала очень проницательную и важную докторскую диссертацию «Управление терминологией в переводе с использованием переводческих окружающих инструментов» (вы можете скачать эту диссертацию прямо отсюда). В Журнал для переводчиков о своих исследованиях пишут многие читатели, принимая участие в опросах, разработанных на основе этих исследований. Что заинтересовало лично меня в данном контексте, так это сноска на странице 18, в которой утверждается, что «[t]he term (термин) ’TEnT’ появился в литературе по технологии перевода, наряду с другими конкурирующими терминами, с тех пор, как данный инструмент был задуман».

Так как язык является нашим родным, и вообще язык формирует нашу личность, то не стоит удивляться тому, что сроки его появления весьма расплывчаты. Как факт, термин «TEnT» или «Инструмент переводческой среды» никогда не использовался до теперешнего избранного президента АТА Кейтлин Уолш, и я привез этот термин на съезд АТА в 2005 году, через год после того, как предположила Марта. Оказывается, наше воздействие на язык может срабатывать даже задним числом!

Такая власть над созданием языка может заставить нас почувствовать себя тепло, комфортно и придать нам важности. Но это хрупкое равновесие между человеком, который «вносит предложение» в языковую структуру, и общественностью, которая в таком случае «считает», что развитие языка находится в процессе пересмотра.

Около трех лет назад я опубликовал статью в этом журнале о росте и повсеместном существовании источников внешних данных, которые доступны переводчикам,  и нет никаких сомнений в том, что внешние ресурсы приобрели еще более важное значение для переводчиков, о чем я прогнозировал в начале. Вы только посмотрите, как инструменты переводческой среды разрабатывались в течение последних двух-трех лет. Несмотря на то, что концепция перевода памяти – центральная база данных, которая хранит информацию, ранее приведенную мною – это еще важный компонент, есть общие соединительные звенья источников с некоторыми данными, о них я упоминал  в таких статьях, как TAUS или MyMemory («Моя память»). К тому же, множество инструментов —  включая memoQDéjà Vu и Trados – предлагают готовый подходящий машинный перевод, соединяющий две «глыбы» — Google Translator (Переводчик Гугл) и Microsoft Bing Translator (Переводчик Майкрософт Бинг) – так же, как и неуклонно увеличивающееся количество устройств для машинного перевода.

Мы можем спорить весь день о том, насколько полезны эти внешние источники данных для переводчиков, но факт остается фактом: «большие данные» уже стали переводческой святыней. Хотя это вовсе не обязательно означает, что наши голоса станут слабее в качестве языковых авторитетов, общение всё больше может состоять из какофонии голосов, в которых наши собственные голоса являются лишь частью единого целого. Остальные люди вполне могут пользоваться безымянными источниками, заполняющими базу, которую мы используем.

Ужасный сценарий? Я в этом не уверен. Возможно, это всего лишь отражение действительности. Но с тех пор, как я начал над этим размышлять, я всё чаще стал возвращаться к своему собственному языковому источнику, своим личным техническим справочникам и терминологическим базам, я осознал себя действительно полезным.

Йост Цетцше

 
 
0 replies

Leave a Reply

Want to join the discussion?
Feel free to contribute!

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *